К. Арсенева - კ. არსენევა
Стихни, Ветер!
დამშვიდდი, ქარო!
Горы пустынны. Сосны дремучи.
В башне мерцает, гаснет свеча.
Ветер холодный, хмурые тучи.
Дождик по кровле бежит, стуча.
Что непогода для тех, кто дружен!
В башне уютно, а ночь долга.
Мужу горянка готовит ужин
В пламени жаркого очага.
Ветер, утихни! Но ночь во власти
Бури мятежной, и дождь упрям.
Чтобы в жилье не впустить ненастье,
Быстро горянка идет к дверям.
Видит: желтеющая полова
Ветром раскидана по земле;
Кто-то, спускаясь с холма крутого,
Гонит овец в непроглядной мгле.
Я и Ирис
მე და ზამბახი
Ирис полевой позабылся сном,
Ветер грозовой все грустит о нем.
К ирису прильнул, ласкою обжег,
Шепчет: „От любви страстной изнемог;
Бойся – ночь пройдет, с нею тишина,
Нам не возвратить золотого сна.
К солнцу не тянись – обжигает зной.
Бесконечен день, тяжек свет дневной...“
Если бы я сам милой пренебрег,
Той, чей жаркий взор сердце мне обжег...
Но душа моя – ирис полевой –
Жгучей ждет любви, как воды живой.
Обновление
განახლდა გული
С годами сердце закалилось
И сам я стал иным.
Рассейся мрак кромешной ночи,
Развейся душный дым.
Пока не стану пеплом, прахом,
Не примирюсь с судьбой,
Мне светит за седым туманом
Путь дальний голубой.
Сгорали горестные годы
На медленном огне.
О, расступись, завеса ночи,
Открой дорогу мне.
Былое предал я забвенью,
Грядущее зову.
Нависшую седую тучу
С моих небес сорву.
С годами сердце закалилось
И сам я стал иным.
Рассейся, мрак кромешной ночи,
Развейся, черный дым.
Лес зовет
ტყემ წამიყვანა!
В дебри леса забрел я тропою туманной:
Заманила ветвями лесная поляна.
Ветер дунул, и с розы осыпалась манна,
Он раскачивал ветку с той розой багряной...
Напевал: „Нана – нана“.
К олеандру тянулась плакучая Ива,
Не коснулась его и поникла тоскливо.
– От тебя скрою солнце, – шепнула ревниво.
Олеандр слезу уронил сиротливо.
Сиротливо, пугливо.
А русалка нагая под веткой ореха
В пруд гляделась – собой любоваться утеха.
Увидала меня, но поэт не помеха.
Залилась она трелью веселого смеха.
Смеху вторило эхо.
Я вздремнул, листья падали, падали тени
На лицо, посветлевшее от сновидений.
Листья пели: – Не знаем печали, томленья,
Вместе с ветром уносимся в легком круженье,
Если ветер в смятенье.
Опьяненный сияющей голубизною,
Лес примолкнул, охваченный грезой лесною.
Думысветлые роем вились нодо мною.
Как прекрасны лесное затишье дневное
И дыхание зноя.
Где-то близко печальныеструны звучали,
Колдовал надо мною напев их в начале.
Я запел и развеял дыханье печали.
– Верим песне твоей, – ветры мне отвечали.
Песни свет излучали.
Вороненок
ქარმა ბუდიდან ყვავის ბახალა...
Ветер, пролетев лесной сторонкой,
Из гнезда похитил вороненка.
Полон лес шуршанья, скрипа, гама;
В нем шатры дубов – как своды храма.
Травы на лужайке чуть примяты:
Ложе из трилистника и мяты.
Плачет ветром схваченный спросонок,
Унесенный в чащу вороненок.
Грохнул гром и, рассыпаясь трелью,
Покатился эхом по ущелью.
Поднялся в овраге хохот, шепот.
Частого дождя немолчный ропот.
Тень поэта
Памяти Акакия Церетели
პოეტის ლანდი
Горы скованы тишиною,
Но забрезжил внезапный свет.
Чья-то тень бредет под луною –
Пробудился от сна поэт.
Седина серебром сверкает
Над прекрасным его лицом;
Словно молний огонь мелькает,
Заплетясь вкруг него венцом.
Тучки тянутся цепью сонной
Под круженье светил ночных.
Отзвук поступи утомленной
Долетает в тиши до них.
Горы слышат, как мерным шагом
Нарушается тишина.
Частым шелестом над оврагом
Вздрогнул лес, пробудясь от сна.
Смолкли волны, взметнулось пламя,
Стало тысячью искр цвести.
Или то огневое знамя
Светит призраку на пути?
Стражем, вечной завесой скрытым,
Он – над нами; он – стережет.
Перед образом позабытым
Золотую свечу зажжет.
Не покинет, и отзовется,
И, любовью своей влеком,
Сновидением к нам ворвется,
Мысли радостной ветерком.
Станет думою вдохновенной
Пыл будить в нас, чтоб не угас.
Будь же трижды благословенна,
Тень, встающая в тихий час.
Когда ночь наступит в лесу
დაღამდება ტყეში ოდეს...
Если спутал вихрь листву
В роще, омраченной тьмой,
И разворошил траву –
Ты не верь реке немой.
Чуть мерцают листья ив
В медленной ее волне...
Влагу исподволь скопив,
Бурно хлынет по весне.
Все затопит вешним днем:
Я сравнить ее готов
С яблоней в саду моем,
Не сдержавшей груз плодов.
Это родной ветер
ეს მშობლიური ქარია
1
В полосе тумана
Горы Дагестана.
Облачные башни
Выплыли нежданно.
Ветры ночь встречали,
Лунный серп качали.
Спрашивал их: где ты?
Мне не отвечали.
Сумерки одели
Трауром Кварели.
Вьется среди нивы
Путь к заветной цели.
С гор упали тени,
Склоны в озаренье,
Снова снятся битвы,
Голоса видений.
Падают нежданно
В сумерки тумана
Облачные башни
С высей Дагестана.
2
Спит ветер хлопотливый
На этих кровлях сонных...
Люблю реку, и нивы,
И чащи лоз зеленых.
Окончен путь вчерашнй,
Туманом скрыты дали.
Я вижу замок, башни,
За ними – Цинандали.
Там виноградарь старый
Бредет меж лоз, и лето
Кладет налет загара
На яблоки в Ахмета.
Серебряной резьбою,
Легендою старинной
Под луной ворожбою
Стал лес ночной долины.
3
Свет лунный снова
Над речкой реет,
Чуть ветер веет,
Шуршит полова.
Забылось снами
Ночное поле.
Сны поневоле
Владеют нами.
Приют желанный...
Не паруса ли
Затрепетали
Вдали нежданно...
В моей долине
Луна всходила
И озарила
Лес дальный, синий.
Весна
გაზაფხულია
Распустилась листва весною,
Виноградник в слезах, взгляни!
Нет еще на поляне зноя,
И роса холодит ступни.
От росы кукуруза в дрожи,
И деревья чуть-чуть дрожат.
Если ветку качнет прохожий –
Обдадут с головы до пят.
Вот синеет вершина Хвамли...
Я мечтаю давно о ней.
Мне привиделся сон не там ли –
Сон далеких, забытых дней?
Все в листве, все в листве зеленой.
Шумный сад с городской красой,
Виноградник деревни сонной –
Все омыто, блестит росой.
*** Над Метехи посветлели выси...
მეტეხს იქით ცა, აჰა, ნათლდება
Над Метехи посветлели выси,
Знойным солнцем все озарено...
И в ворота древнего Тбилиси
Светлой песней ворвалось оно.
Что покой! Мы испытали сами
Тажесть нескончаемого сна.
Ломятся к нам всеми голосами
Новые, иные времена.
*** Взгляни – Кахетия!..
გახედე: კახეთი!
Взгляни – Кахетия! Укрытые ветвями,
Созрели персики. Подкрался август знойный.
И рощи тихие полны тетеревами,
И утки на пруду сегодня беспокойны.
В начале сентября ворвется в чащу стрепет,
И дрофы выпорхнут, и куропаток стая.
Придет пора надежд, и лес наполнит трепет,
На просеки падет тумана синь густая.
Услышим выстрелы и крики на поляне:
– Пиль, пиль, Анзор! – Стрелой умчится вдаль борзая.
И станет солнечной долина Алазани,
Ночная мгла ее покинет, уползая.
На берегу Риони
ციხის ნანგრევებთან
Наблюдаю теченье Риони
У знакомой лужайки лесной.
А весна все неугомонней.
Все пестрее цветенье весной.
Я с волнение, в сердце растущим,
Вижу мир, новизну красоты,
И величественные мечты
Предвещают мне счастье в грядущем.
Знатная Зима
დიდი ზამთარი
Мы слушали сказки седого деда,
И бабушка вторила, деду под стать.
Занятней куда с пионером беседа –
Он может о будущем нам рассказать.
Аробщик на мельницу едет с пшенцей.
Под скрип равномерный оси и колес
Аробщику солнце и лето снится
И снится, как на поле вышел колхоз.
А тут разыгрался мороз краснощекий,
И зимняя ночь холодна и нема.
Сугробы да снег на дорогах глубокий...
Ах, знатная, знатная нынче зима.
Из окна вагона
რა მშვენიერი მინდვრებია
Цепи гор убегают темною вереницей.
Уж не здесь ли когда-то всемирный потоп прошел?
Под задумчивым солнцем Мтквари легко струится.
Луг цветами желто-оранжевыми зацвел...
Как прекрасны сады в густом золотом загаре!
Мать уносит сына в прохладную глушь аллей.
Словно с лестницы, вниз сбегает поспешно Мтквари,
Вырывается на широкий простор полей.
Виноградом и спелым хлебом полны долины.
Ветки ломит тяжесть орехов и крупных слив.
Близ Метехи, орлы, орлы – целый стан орлиный.
И Гракали тонет среди нескошенных нив.
Солнце осени знойно, зреют плоды от жара.
Над землею синее марево чуть дрожит.
Возле Уплис-Цихе поваленная чинара,
Разметав листву, вблизи от путей лежит.
Под Звездным Сводом
ვარსკვლავიანი კამარა ბრწყინავს!
Звезды, звезды. Алмазами свод сверкает.
Тьма ночная блещет, ослеплена...
Тень за легкой тенью во мгле мелькает –
Так плывет, спеша, за волной волна.
В мутно-белом, сумеречном мерцанье
Спит земля глубоким, спокойным сном,
и над нею раскинулось мирозданье –
Свод небес, сияющий звездным дном.
Вечный снег лежит на высоком кряже,
в колдовском молчании тишины.
Словно дэвы, дремлющие на страже,
К небесам вершины вознесены.
Ореол венцов ледяных блестает;
Только ветер рощ, раскачав сосну,
До вершин мерцающих долетает,
Нарушая шелестом тишину;
Как дыханье ласковой колыбельной,
Над деревней спящею пролетит,
То затихнет в полночи беспедельной,
То опять орешником шелестит.
Я стою один у тропы безвестной...
В вышине созвездий венец плывет.
И владеет взором, душой и песней
Полный звезд алмазных небесный свод.
***Казалось – очень звездно...
კახეთის მთვარე
Казалось – очень звездно...
Светился свод пологий.
Луна всплывала поздно
Из сумрачной берлоги.
Тропа в гораз кружила,
Чинара волновалась,
И все, что с нами было,
невольно забывалось.
И новой стала тема,
Свежей стиха дыханье,
И новая поэма
Зажгла воспоминанья.
Как волны, чувства эти
меняются, мелькая:
Одна луна во Мцхете,
В Кахетии – другая.
*** Не сирота я на этом свете...
არ ვარ ობოლი ამ ქვეყანაზე
Забота родины беспредельна.
Растут без матери грустно дети:
Не напевали мне колыбельной,
Но не один я на белом свете.
Не сирота я на этом свете –
Меня твое осеняет имя.
В годины счастья и в лихолетье,
Любим одними, гоним другими,
Не сиротою я был на свете.
Не сирота я на этом свете –
Стихи слагаю, сердца волнуя:
Рождало море напевы эти.
Страна родная, тебя люблю я!
Не сирота я на белом свете.
* * * Скажешь: – Позабудь меня...
* * *მეტყვი: როგორც ეს გრიგალი...
Скажешь: – Позабудь меня,
Как забыл ты вихрь ночной,
Вспомни пенистый Дунай,
Небо звездное весной.
Вспомни травы на лугу,
И почувствуй ивы дрожь,
И послушай, как шумит
Созревающая рожь.
Я отвечу: – Это сон,
Я не вижу трав и звезд.
Город каменный угрюм
И печален, как погост.
Ветер Арагва
არაგვის ქარი
Все как было: и восходы солнца и закаты,
На заре вечерней горы пламенем объяты.
Звезды полночью мерцают, их пути избиты –
Не меняются веками звездные орбиты.
И луна плывет все той же голубой дорогой,
Серебром скользит по лугу, по горе отлогой.
Ветер прилетел с Арагвы, и над спящим полем
Вдруг повеяло прохладой, бодростью, привольем.
Забродили в небе тучи, заиграло пламя.
Оросило в полночь травы теплыми дождями.
Всколыхнулись, освежились молодые ивы.
И цветов коснулся ветер буйный и ревнивый,
Веет голубой пыльцою, сеет опыленье,
Предвкушая сладость, завязь, таинство рожденья.
О любовь, залог бессмертья, радость и страданье,
Настоящего с грядущим связь и созиданье...
Но огнем охвачен Запад, – там раскаты боя,
Зори мрачные пылают над людской судьбою.
Реет полосой багровой, полыхает пламя
Над бойцом, одушевленным смелыми мечтами.
Слышит он родного края пылкие призывы,
В страшном урагане битвы слышит мин разрывы.
Он проходит путь тяжелый вместе с храброй ратью,
От врагов освобождая землю пядь за пядью.
Нет, не сломит недруг наше молодое племя.
Настоящее с грядущим нитью вяжет время.
Юношу волнуют думы... буйствуют пожары...
Вышли все спасать отчизну – молодой и старый.
***Башлык откинув...
მადლობა აფხაზეთს
Башлык откинув,
любуюсь, мой край, тобою.
Спасибо солнцу,
земле, морскому прибою.
Спасибо также
твоим песнопевцам старым,
Величью духа
и шашкам, в сраженьях ярым.
Твое радушие –
каждой семье основа,
Где охраняестя
честь очага родного.
Что может быть мне
свободы твоей дороже,
Твоей отважной
и доблестной молодежи!
Ты стала в годы
расцвета и обновленья,
Моя Абхазия,
кладезем вдохновенья.
Стихи и струны
сливаются, повествуя
О том, как родину
песней благодарю я.
***Подернут лиловым цветом...
***მოჰფენია ფერი ლილის...
Подернут лиловым цветом
Приморский откос, куда
Любил приходить с рассветом
Я в юношеские года.
Завеса плюща одела
Расселину той скалы,
Откуда кидался смело
Я в пенистые валы.
Но временем не остужен
Пыл юности... И поверь,
С грозою и морем дружен
По-прежнему я теперь.
Моя Молодость
დარჩება ხსოვნად შთამომავლობას
Цвела моя молодость
Ясная, как весна, –
Бурливой рекой
Пронеслась, прошумела она.
Но сердце все то же,
В нем пламя горит, как всегда, –
Не праздно, недаром
Мои отмелькали года.
Наш путь героический
Радостней с каждым днем, –
Навеки в потомстве
Останется память о нем.
У черного моря
შავი ზღვის პირად
У Черного моря воздвигнуто стройное зданье,
Фонтаны и клумбы разбросаны зодчим по склонам.
Сады разморило, подходит пора созреванья –
Банан и айва поднимаются рядом с лимоном.
Страда полевая. Рабочие руки проворны.
Машины грохочут. И в сено вонзаются вилы.
На пользу земле – созидания труд плодотворный.
В народе моем пробудились могучие силы.
Быть может, художник панно расстелил по долине,
У солнца похитив оттенки горячего света,
Поля изобильны, и небо прозрачное сине,
Пшеница под ветром колеблется, зноем согрета.
Воздушное облако тенью скользит по оградам.
Над зданием небо опущено синею чашей.
И, мрамор украсив, блестит над высоким фасадом
Сияющий герб несравненной республики нашей.
О, герб величавый, ты верным сердцам драгоценен!
И молот и серп обрамляют колосья литые
Под алой звездою. И нам улыбается Ленин
С фронтона, который согрели лучи золотые.
О милая Родина, вечно любимая нами,
Мы скоро отпразднуем славное тридцатилетье
Со дня, когда здесь запылало багряное знамя
И новая жизнь началась на багряном рассвете.
Пунцовый закат догорает над знойною нивой,
Ущелья покрыты руном золотистым и алым,
Как будто хужодник раскинул рукой прихотливой
Сплетение трав и цветов по воздушным порталам.
Осень
აღავსე, მზეო!
Солнце, золотом
Осень заполни,
Одари ее щедро
Плодами!
Озари янтарем
наши полдни.
Солнце, солнце,
Сияй над садами!
Увенчай
Торжеством урожая
Труд наш радостный,
Гордый, упорный
И, поля и сады
Украшая,
Землю силой налей
плодотворной!
Гора Махата
მახათა
Крута, уныла
старая Махата.
На нею ютится
одинокий пшат.
И ветер с пшата
Срывает листья,
И они шуршат.
Вкруг древней церкви
ветер все кружится
Ее коснулось
легкое крыло.
А время мчится,
а время с церкви
купол сорвало.
И пшат и церковь
в мире одиноки.
Они стареют,
им исхода нет.
Они в потоке
Часов летящих,
быстролетных лет.
И вот исчезли...
На горе пустынно.
Явилась утром
новая заря
И над вершиной
Заполыхала
блеском янтаря.
И вдруг Махата
позабыла горе,
увидев чудо:
к ней издалека
Спешит Иори,
Сестра Иори,
быстрая река.
Закат на Море
თრთის დასავლეთი, აწითლებს ზღვას
В багрянце запад, багрово море, но близок мрак.
Сияет алый, согретый солнцем, снотворный мак.
Ночь постепенно в долину сходит и, тайн полна,
Шагает морем, в седые горы уйдет она...
– Спокойной ночи, – ты мне сказала... О небеса,
Еще над нами не опустилась тьмы полоса,
И только, только любовь нежданной зарей зажглась...
Ты повторила: – Спокойной ночи... – И день угас.
Электростанция в лесу
ელსადგური ტყეში
Пора, пора... Еще мгновенье –
Ток пущен, и зажегся свет:
Электростанция в движеньи,
Мерцают окна, ночи нет.
И лес, и горы – все в сияньи,
Осуществились наши сны.
И километры расстояний
Огнями ламп озарены.
Над Метехи посветлели выси
მეტეხს იქით ცა, აჰა, ნათლდება
Над Метехи посветлели выси,
Знойным солнцем все озарено...
И в ворота древнего Тбилиси
Песней мира ворвалось оно.
Что покой! Мы испытали сами
Тяжесть нескончаемого сна.
Ломятся к нам всеми голосами
Новые, иные времена.
На страже боевых знамен
გადანახული დროშები
На скале уже нет дворца,
Возведенного встарь народом...
Кто не видел его конца? –
Падал свод за высоким сводом.
Истребляющего огня
Ненавистная сила крепла.
И остались на склоне дня
Только камни да груда пепла.
На скале сад зеленый рос,
Ключ струился в зеленой чаще.
Сад увял, и не видно роз,
Высох в пламени ключ звенящий...
Сад засохший, умолкший стих...
Лишь бездомного ветра шорох
На дорожках давно глухих
Да листвы пожелтевшей ворох.
Осень ранняя так грустна –
И знамена как будто немы.
А недавно цвела весна,
На знаменах цвели эмблемы.
Но у тех боевых знамен
Власть волшебная, власть все та же.
Их храню для иных времен,
Неотступно стою на страже.
Рассветает
აჰა, თენდება!
Рассветает... В синеющем небе
Разгорается солнца восход.
Неожиданной радостью лебедь,
В синеве появляясь, плывет.
Над зацветшею луговиной
То ли облачко, рдея, летит,
То ли рой загудевший пчелиный
Под сияющим солнцем блестит.
И пропеллер звенит все напевней,
Славит солнце, взлетев в небеса.
В обновленной, счастливой деревне
Льются песни, звучат голоса.
Синь струится с небесного свода,
К небу душу влечет синева.
Хороша твоя песня, природа,
Хороша и полна волшебства!
Под звездным сводом
ვარსკვლავიანი კამარა ბრწყინავს!
Звезды, звезды... Амазами свод сверкает.
Тьма ночная блещет, ослеплена...
Тень за легкой тенью во мгле мелькает –
Так плывет спеша за волной волна.
В мутнобелом, сумеречном мерцаньи
Спит земля глубоким, спокойным сном,
И над нею раскинулось мирозданье –
Свод небес, сияющий звездным дном.
Вечный снег лежит на высоком кряже,
В колдовском молчании тишины.
Словно дэвы, дремлющие на страже,
К небесам вершины вознесены.
Ореол венцов ледяных блистает;
Только ветер рощ, раскачав сосну,
До вершин мерцающих долетает,
Нарушая шелестом тишину;
Как дыханье ласковой колыбельной,
Над деревней спящею пролетит –
То затихнет в полночи беспредельной,
То опять орешником шелестит.
Я один на тропе, у вершины безвестной...
В вышине венец созвездий плывет.
И владеет взором, душой и песней
Полный звезд блестящих небесный свод.
В полях
იშლებიან ყანები
Поля без края, без границ
Усеяны толпою жниц.
Янтарны, золотисто-буры
В глубокой синеве дневной,
Как будто барсовые шкуры,
Они простерлись предо мной.
В далекий край под облаками
Несутся утки косяками,
Моя мечта над высотой
Всплывает в лодке золотой.
1953